Прыжок в любовь

Разбег, толчок, полет… Первая попытка, вторая, третья, десятая… Она тренируется до седьмого пота, работает до изнеможения, чтобы очередной прыжок на соревнованиях приблизил ее к заветному рубежу. Как и любая прыгунья, мастер спорта Ирина Ильина мечтает, конечно, о семиметровой отметке. Но если этому не суждено сбыться, очень сильно расстраиваться не будет. Главное, у нее есть семья, любимые муж и сынуля.
- Ирина, когда вы пришли в легкую атлетику?

- Довольно рано, мне было лет 10. Параллельно занималась бальными танцами и ходила в художественную школу. Был момент, когда я даже хотела бросить легкую атлетику и остановиться на бальных танцах. Спасибо маме, она меня отговорила от этого. В итоге я выбрала спорт и с 15 лет тренировалась у Вадима Руслановича Осипова. Когда он умер, для меня это стало серьезнейшим потрясением. Позвонил Владимир Владимирович Шишкин и сообщил об этой трагедии. Что со мной было! Шок, слезы… Я его попросила: «Тогда возьмите меня к себе». Владимира Владимировича я уважаю, он мне очень импонирует, как человек. Он мне сказал: «Да ты сначала роди, а уж потом приходи тренироваться». Вскоре у меня появился Мирон, а я появилась на стадионе.

- А до родов были у вас какие-то значимые успехи?

- Да, я была второй на Универсиаде в Белграде. Правда, прыгнула не очень далеко – 6,47. Но этого хватило, чтобы занять второе место. После этого я и решила взять перерыв. Потому что все-таки спорт не вечен, а семья это главное. Ни разу в жизни не пожалела, что так случилось. Правда, думали, может, стоит попробовать отобраться на Олимпиаду. Но сейчас я понимаю, что у меня все равно ничего не получилось бы. В 2011 году умер Вадим Русланович, и я была просто убита, сломлена, ведь он мне был все равно, что второй отец.

- 6 июля в Казани стартуют XXVII Всемирные студенческие игры. А какие впечатления остались у вас от Универсиады?

- Самые положительные. Я вообще от всех соревнований получаю массу эмоций. Независимо от того, выступаю я на чемпионате области или где-то за рубежом. Потому что я очень люблю то дело, которым занимаюсь. Стараюсь многое делать для достижения результата, многим жертвовать.

- Однако, международные старты проходят в иной обстановке. В том же Белграде поддержка зрителей помогала вам или мешала?

- Если честно, я не привыкла выступать при полных трибунах. Но когда тебе хлопают, поддерживают, безусловно,  это приятно. Недавно я ездила на соревнования в Афины. Люди улыбаются, аплодируют, независимо от того, как ты прыгаешь и какой имеешь результат. Все это, конечно, добавляет позитива. Я, например, улетела всего-навсего на 6,28. Правда, и ветер был минус 2,1 метра в секунду.  Но я достаточно взрослая спортсменка, чтобы и с таким ветром прыгать дальше, чтобы, когда он будет в спину, улетать уж совсем далеко. Но я еще, наверное, немного побаиваюсь, немного себя не дооцениваю. Я приехала - меня встречают, опекают. В такой ситуации я чувствую себя немного не в своей тарелке, не привыкла к такому вниманию, заботе.

- Вы потихоньку набираете форму. Сложно было после родов вернуться в сектор?

- Я бы не сказала. Я с самого начала знала, что обязательно вернусь в спорт, потому что очень хотела прыгать. Я люблю тренироваться, люблю нагрузки, люблю уставать. Когда ухожу со стадиона уставшая, собой довольна – значит, я все сделала для достижения дальнейшего результата. А когда я чувствую, что не все силы потратила, начинаю себя ругать.

- Самоедством занимаетесь.

- Уж такой я человек. Плохо прыгну на соревнованиях – все, ночь не сплю. Все думаю, почему я сделал так, лучше бы поступила эдак. Я очень переживаю за каждый свой старт.

- Это, наверное, от излишней эмоциональности.

- Возможно, но иногда это мешает. Так бы «отпустить» ситуацию, и на новый результат настраиваться. Ан, нет, я зациклилась – 6,28, ну как же как? И я начинаю думать, что, например, 6,70 вообще никогда не смогу прыгнуть. Появляется психологический барьер.

- В области и 6,28 никто не прыгает. Но на уровне России это действительно невысокий результат.

- Да, квалификацию ты пройдешь, но в финал не попадешь. А мне бы хотелось не только в финал, но и выше.

- Ну, а вообще 6,70 в этом сезоне реально прыгнуть?

- Судя по тренировкам, вполне. Я с места отталкивания регулярно на 6,60-6,70 улетаю. А тут приехала в Стамбул – 6,23. Правда, ветер был минус 1,2 и на планку я ни разу не попала. Я уже ничего не понимаю. Наверное, я очень хочу далеко прыгать, поэтому у меня и не получается. Но отчаяния по этому поводу нет абсолютно никакого. Просто, видимо, нет еще нужной «напрыганности». Дело в том, что 10 лет я прыгала с правой ноги, а последний год – с левой. И меня немного разворачивает, нет должной техники.

- Почему решили поменять толчковую?

- 10 лет на одной ноге… Вы знаете, по-моему она уже пустая. К тому же, сделала на ней не одну операцию. Мне ахилловы сухожилия чистили. Весила я раньше немного много, - улыбается Ирина, - и вот результат. Сейчас на своих ошибках научилась. Но если честно, когда мне делали третью операцию, у меня было жуткое желание все бросить. Было тяжело и физически, и материально. Спасибо спортивному клубу «Нижегородец», низкий поклон Михаилу Геннадьевичу Аникину - он всегда меня поддерживал. Родителям огромная благодарность, они тоже всегда были на моей стороне. Но даже и они тогда «дрогнули». Ирин, может хватит? Нет, я хочу прыгать!

- Ирина, сынуле у вас 2 года. Он требует внимания и заботы, как вы тренироваться успеваете?

- До рождения Мирона я даже представить себе не могла, какое это счастье - ребенок. Я очень рада, что родила. Настолько спокойной стала внутренне. Потому что знаю, если что-то не получится, у меня есть ребенок и любящий супруг. Мама и папа, родители со стороны супруга, которые нам очень помогают.

- У Мирона сейчас очень интересный возраст, он каждый день открывает для себя мир.

- Строит при этом такие забавные рожицы! Очень любит танцевать. Мы ходили с ним в развивающую студию, так стоит только музыку включить.

- А ваш муж тоже как-то связан со спортом?

- Нет, Руслан от этой сферы далек.

- И чем же он вас покорил?

- Своей любовью. Я считаю в отношениях самое главное - уверенность в мужчине. Когда мы с Русланом еще не были женаты, я уезжала на сборы и знала - этот человек мой, и он никогда меня не предаст. Он мне дарит такое спокойствие, такое душевное равновесие… Я ему всегда говорила и говорю за это спасибо.

- Ну а в прыжках, чего вам хочется добиться?

- Как любой спортсмен, мечтаю попасть на Олимпиаду. Думаю об этом с 15 лет, но мне вот уже 28, а я там так и не побывала, - грустно улыбается Ирина. - Но даже если отобраться на Олимпиаду не получится, сильно расстраиваться не буду. От прыжков я получаю огромное удовольствие. Сейчас езжу в разные страны, привожу подарки для своей семьи. Это их радует, это радует меня. Мной гордятся родители, супруг, родители супруга. Но прыгать далеко, конечно, хочется. Не всем суждено улететь за 7 метров… Но я об этом очень мечтаю! Хочется толкнуться и почувствовать этот полет.

- У меня складывается впечатление, что вы сейчас очень счастливы.

- Абсолютно! Меня полностью все устраивает. Мне нравится мой тренер, мне нравится стадион, на котором я тренируюсь. Мне нравится погода. Все уезжают на сборы, а я остаюсь в Нижнем. Мне даже манеж нравится. Да, конечно, можно говорить, какой он неказистый и убогий. Но другого-то у нас нет, значит, я буду прыгать в этом. Для меня это абсолютно нормально. 

- Вы такая… не капризная?

- А меня жизнь хорошо поучила. Я в юниорах далеко прыгала, была на России в призерах. Вот маленько и подзазналась, после этого у меня пошли травмы. И тогда я поняла: ничто не вечно и нужно в любой ситуации оставаться человеком.

- Вы в последнее время много ездите по разным странам, какая-то произвела особое впечатление?

- Каждая хороша по-своему, я просто в восторге! Я, можно сказать, путешествую с 15 лет, и такая жизнь по мне: собрала сумку и поехала. Мама говорит: «Закончишь выступать, тебе обязательно нужно идти работать, иначе ты с ума сойдешь». Она, конечно, как все мамы, очень за меня переживает. А я ей цитирую Вадима Руслановича. Едем, бывало, на соревнования, я ему: Вадим Русланович, а если будет вот так, или… Он мне говорил: «Ира, если есть «если»,  «или», значит, есть другой вариант. Езжай и просто прыгай, а потом мы уже будем рассуждать». Вот и я отвечаю маме: «Мам, давай я буду прыгать, а когда скажу - все, больше не хочу, вот тогда мы и будем думать». Но пока желание прыгать у меня не пропало, у меня все хорошо и о дальнейшем я не задумываюсь.

Елена КУЗНЕЦОВА.